Через шестнадцать лет - Страница 41

Алан сразу почувствовал перемену в настроении жены. Состояние, близкое к отчаянию, овладело им. Жена не жена. Разлад в нем. Разлад в ней. Разлад между ними.

— Слушай, мы женаты, черт возьми! Или ты хочешь забыть об этом?

Задетая резкостью вопроса, она отстранилась, насколько позволяли сильные мужские руки, державшие ее за плечи.

— Я не из тех, кто имеет привычку забывать о брачных клятвах, — выпалила Трэлла, тут же пожалев о сказанном.

Даже в неярком свете луны она увидела, как побледнело его лицо и напряглись скулы. Алан отступил, испугав ее: а вдруг уйдет и они больше никогда не увидятся?

— Алан. — Она протянула к нему руку. — Прости, я, возможно, не права.

— Отчего же? — произнес он жестко.

— Может, мне не стоило так близко к сердцу принимать твое прошлое. Прости меня.

— Ничего, — сказал Алан, а у самого пустые глаза, пустая улыбка.

Сказал и все. А ей каково? Она же не знает толком, что произошло между Аланом и Агнес. Конечно, не зная, легко бросать обвинения. Опять, наверное, дурака сваляла… Трэлла тяжело вздохнула.

— Я, пожалуй, пойду спать.

Господи, где же та сказочная хижина?

16

На следующее утро Алан ушел и работал допоздна. Они встретились только за ужином. Молодая чета снова вернулась к предупредительно-вежливым отношениям, которые установились между супругами со дня свадьбы.

От отчаяния Трэлле хотелось выть. Ведь она же главный виновник дурацкой ситуации. Значит, первый шаг к примирению должен исходить от нее, но как его сделать?

Дура в собственной семейной жизни, она вовсе не хотела быть дурой во взаимоотношениях с Агнес. Эта барыня еще почувствует, что деревенщина на большее способна.

— Новый флакон «Шанели» вдребезги! — простонала Агнес. Оставалось удивляться, что она вообще смогла что-то произнести.

— Господи! — в деланном ужасе откликнулась молодая женщина. — Мне жаль, Агнес. Не надо ставить духи на край полки, я могу их не заметить, когда вытираю пыль. Что-то, помню, действительно разбилось.

— Ты знаешь, сколько стоит флакон таких духов? — Агнес была в шоке.

— Нет. Но мне действительно жаль, что так получилось. Знаешь, у меня есть флакон «Цветка пустыни» — возьми его.

— «Цветок пустыни»! — На этот раз мачеха вышла из себя. — Эта бурда стоит десять долларов за галлон. А «Шанель» продается по двести долларов за унцию!

— Двести долларов! — Глаза пораженной женщины округлились от недоверия. — Господи! Да за такие деньги надо наливать эти духи в пластиковые флаконы, чтобы их уж никак нельзя было разбить.

Агнес застонала в отчаянии.

— Боже! — крик Агнес эхом прокатился по всему дому.

Молодая хозяйка, готовившая в это время тесто для пирога, лишь ухмыльнулась. Она услышала, как наверху с грохотом захлопнулась дверь в бельевой чулан и по полу торопливо застучали каблуки мачехи. Через несколько секунд та ворвалась в кухню.

— Тебе следует быть осторожней, когда спускаешься по лестнице на таких каблуках, — заметила Трэлла, не отрывая глаз от теста. — Можно здорово грохнуться.

— Ты соображаешь, что ты делаешь? — Агнес была на грани истерики.

— Ну, разумеется. Пирог на ужин. С шоколадным кремом. Любимый пирог мужа, и я подумала, что Алан… — Фраза осталась незаконченной, так как Агнес вцепилась в Трэллу и резко развернула к себе лицом.

— Не морочь мне голову! Не думай, что я не понимаю, что происходит. — Глаза мачехи сверкали от ярости. — Нечего изображать из себя дурочку. Ты все это делаешь нарочно.

— Убери руку, пока я ее не убрала, — тихо произнесла Трэлла с металлом в голосе. Агнес оцепенела — она никак не ожидала такого тона от молодой женщины.

Она разжала руки.

— Это была блузка ручной работы от Дона Карана.

— И что?

— Ты нарочно испортила блузку.

— Я выстирала ее. Она была в корзине с грязным бельем, и я постирала ее вместе с остальной одеждой.

— Ее следовало стирать вручную. Об этом ясно сказано на ярлычке. Ты читать умеешь?

— Умею. — Трэлла протянула руку за полотенцем. — Интересно, ты всерьез ожидала, что я буду вручную стирать твои вещи, Агнес?

— Но ты же какие-то вещи стираешь руками!

Трэлла с минуту смотрела на нее, а затем затряслась в смехе.

— Ты неподражаема, Агнес.

Видя, что молодая хозяйка попросту потешается над ней, Агнес вспыхнула от злости. Ее тонкие скулы покрылись красными пятнами.

— Ты специально испортила мою блузку.

— Ну не совсем специально, — ответила та.

Агнес была в шоке. Она ошеломленно уставилась на юную нахалку. Перед глазами вдовы мысленно пронеслись все потери последних дней.

— Мои духи, — медленно прошептала она.

— Да уж, этот флакон оказался чертовски крепким.

— А пауки в ванной. Я думала, они заползли через открытое окно.

— Мне пришлось потратить немало времени, чтобы наловить целую кучу этих милейших насекомых.

— Бриллиантовые сережки! Ты специально засосала их пылесосом.

— Не надо разбрасывать ценные вещи где попало, — последовал нравоучительный совет.

— Как ты посмела! — Но что она могла сделать, памятуя об угрожающем предупреждении пасынка? — Как ты посмела!

— Это было не трудно. Я хочу, чтобы ты убралась отсюда.

— Это мой дом.

— Только треть его.

— У меня есть права.

— Я не мешаю тебе жить в этом доме. Но я не обязана делать эту жизнь для тебя приятной.

— Я привлеку тебя к суду!

— За что? Пожалуйся судье, что я отказываюсь готовить тебе, стирать и убирать за тобой!

— Ты маленькая сучка!